queyntefantasye

И вот я возвращаюсь обратно в Торонто из Москвы, с файлами, полными архивными буковок. По прибытии будет пост с различными новостями и благодарностями, а пока я жду своего самолета в венском аэропорту, поделюсь цитатой из Николая Акимова (того самого, скандального, который в 1932 поставил "Гамлета" как комедию, и в 1940 его все еще заставляли объяснять на заседаниях Кабинета Шекспира при ВТО, зачем он это сделал, и обещать, что больше не будет). Акимов рассказывает о том, как они в Ленинграде ставили пьесы Лопе де Веги, и почему его концовки крайне удобны для пост-революционного театра:

"Вся техника Лопе де Вега доказывает нам, что техника его концовок расчитана черт знает на кого. ( Ни один воспитанный и приличный человек его времени )

Получила все-таки свой грант и лихорадочно готовлюсь к поездке в Москву. Уже практически через две недели лечу. Боюсь страшно, в глубине души уверена, что в архив меня не пустят, или что-нибудь еще, не менее душераздирающее. Но хоть визу дали и то хорошо - это та еще была эпопея, с привлечением специалистов по заполнению бумаг, и с огромной спешкой, т.к. на прошлой неделе я ездила на средневековую конференцию в Штаты и мне кровь из носу нужно было получить к тому времени паспорт обратно.
Паспорт отдали впритык, хотя по дате выдачи визы видно, что сделали они ее две недели до того. Видимо, любовались там на неземную красоту моей фотографии.

На средневековой конференции была поражена до глубины души туалетами в местном студенческом общежитии. До этого момента я думала, что знаю, как это - делить туалет. Я сама жила в общежитии, где туалет (с несколькими кабинками) был один на весь этаж. У меня и сейчас, собственно, есть соседка по квартире.
Но оказалось, что университет в Kalamazoo перешел на принципиально новый уровень деления туалета. Он у них там между двумя комнатами, то есть войти можно из любой. Унитаз стоит на виду. И двери нельзя запереть изнутри.
Это для меня оказалось совершенно неожиданно. Я даже сначала подумала, что мне досталась дефективная комната и собиралась идти жаловаться. Ну хотя бы занавесочка-то должна быть для отделения унитаза? думала я. А то вдруг войдет из другой комнаты живущий там медиевист, и будет конфуз.
Но нет, оказалось, что все так и было задумано. А ведь студенты там живут по два на комнату: то есть четыре человека пользуются этим незапирающимся туалетом восемь месяцев в году. А еще - прайваси, прайваси.

Мне там рассказали, кстати, занимательную историю про эти туалеты.( Осторожно! сцены с обнаженными актерами )

У меня опять конец семестра, все горит и дымит, сочинения грудами лежат, скоро экзамены.
Артурианская литература, правда, для студентов последнего года, у них экзамена нет, только курсовая работа (так, кажется, называется?), и потому они нездорово возбуждены, ждут лета и новых свершений.

Я им дала возможность заработать дополнительные очки, написать творческую работу на основе пройденного материала, жанр на выбор. Мой лучший студент очень расстарался, наваял целое произведение: будто бы он редактор, готовящий к публикации старинную рукопись, найденную в 19-м веке, про малоизвестного рыцаря при дворе короля Артура. Рыцаря зовут сэр Пеннис, и его популярность в свое время залила Англию жаркой волной... и т.д. Вообще у человека - дар, я бы так смешно написать не смогла. У рукописи, соответственно, вступление и куча сносок, одна другой ученее и напыщеннее.

Мой любимый момент: "старинная рукопись" обсуждает блюда, которые ел на завтрак король Артур. Сноска гласит (на английском, естественно), что, мол, эти кулинарные традиции обсуждал еще великий русский академик Василий Васильевич в своей монументальной работе "Curious Cases of English Cuisine". И добавляет: в оригинале работа называлась (тут идет кириллица) "Отвратительная еда мерзких англичан".
Страшно умилительно. И ведь не лень было как-то добывать перевод, чтобы порадовать преподавателя.

( Другой студент )

Постановки трагедий Шекспира (если мы не говорим об исторических пьесах) зачастую игнорируют политический аспект и показывают события как некую аллегорию, происходящую как бы вне времени и политики. Это особенно четко видно в постановках "Гамлета", где главный герой символизирует собой то интеллектуальную пассивность и чуть ли не нигилизм, то эпоху гуманизма, приходящую на смену жестокому средневековью (луч света в темном царстве). Знаменитый фильм Лоуренса Оливье начинается словами: “This is the tragedy of a man who could not make up his mind” (это трагедия человека, который никак не мог принять решение). Соответственно, явление в конце пьесы Фортинбраса, который как раз только и делает, что принимает решения о том, на кого бы еще напасть, кажется скорее облегчением, и многие неудобные вопросы (как там дела в Польше? что он все-таки делает в Дании? какой из такого молодого и амбициозного принца правитель?) остаются незаданными.

"Макбету" в этом смысле повезло гораздо больше: все-таки там без политики ну никак не обойтись, борьба за власть в пьесе совсем не абстрактная. Роман Полянски не так давно снял очень крепкую версию, красивую, шотландский колорит, и конец неоднозначный – напоминает нам, что братьев было двое, а королем стал только один. А где второй? А вот он второй, направляется искать ведьм для нового пророчества. Орсон Уэллс тоже в свое время сделал интересную обработку в стиле вуду, с интернациональным колоритом. Но опять же, англо-шотландский конфликт остается за кадром: главное – вернуть законного короля, а методы необязательно обсуждать.

Но, судя по всему, теперь пошла обратная тенденция, что замечательно: в 2015 были две сильные постановки, в разной мере подчеркивающие политический конфликт – "Гамлет" Бенедикта Камбербэтча и фильм "Макбет" Майкла Фассбендера.

Начну c Камбербэтча – единственная виденная мной постановка, где настолько сильно привлекается внимание к угрозе вторжения и вообще к теме милитаристической экспансии. Король с королевой ждут новостей из Норвегии на сцене, оформленной как военный штаб: полевые телефоны на столе, атмосфера напряженного ожидания, все готовы к объявлению войны. И действительно: не отзови дядя племянника, Дании срочно пришлось бы вооружаться. Когда приходят радостные новости об отмене атаки, все присутствующие ликуют (а обычно этот момент если и фигурирует, то проходит вяло и особо не отмечается).

( Эта тема осадного положения )

Ужасное количество времени я не писала в жж - большой для меня перерыв. Скучаю.
Сижу в сумраке: уже месяц как пишу грант.
Вчера встретилась с бывш. научной руководительницей, жаловалась, что грант меня победил. Та успокаивала, рассказывала, что такой грант, только побольше, тоже писала полтора месяца. Только она тогда не преподавала. Писала по восемь часов в день, как на работу ходила.

По этому случаю, собственно, вопрос. Я тут пытаюсь выбить денег на поездку в Российский Государственный Архив Литературы и Искусства. В Москву. Летом. Месяца на два, скажем. Советский Шекспир и т.д.

И вот сейчас как раз составляю бюджет. Если кто из москвичей читает: может, вы знаете, сколько примерно стоит снять маленькую квартиру или даже комнату на месяц в Москве? желательно не очень далеко от архива, хотя это не принципиально. Архив находится у станции метро Водный стадион (?), а не очень далеко - это, скажем, полчаса на публичном транспорте.

Вот, помню, еще когда писала диссертацию, то одним вечером методично доставала всех знакомых, имеющих хоть какое-то отношение к химии, вопросом: а если средневековый доспех опустить на ночь в морскую воду, может ли он заржаветь до неузнаваемости?
Потому что в шекспировском "Перикле" главный герой, выброшенный после кораблекрушения на берег, как Иона или герой Воннегута, отбирает у рыбаков выловленный доспех ("шлем моего дедушки! латы моей бабушки!") и едет в нем на местный турнир. А на местный турнир его еле-еле пускают. Лорды кривят нос и комментируют, что в таких ржавых доспехах он похож на крестьянина, а не на рыцаря.
Так вот, мне позарез надо было знать - возможно ли это, или все-таки театральное допущение.
В процессе дискуссии выяснилось еще, что средневековые доспехи делали из (естественно) сплавов, незнакомым современным химикам.
Решили, что театральное допущение, и знать больше ничего, так у меня в диссертации и написано: ОЗС (один знакомый сказал).

Вчера мучила гугль-карту, разглядывая на ней Реку Иордан, Иерусалим и прилегающие пустыни. Почему, ну почему я не учила географию в школе? Вот, знаете, была такая Мария Египетская, замечательная средневековая святая, известная своей распутностью в годы юности. Я по ней пишу статью, то есть по одному ее среднеанглийскому житию второй половины тринадцатого века.

Мария Египетская родилась где-то в египетском захолустье, потом сбежала в Александрию, потом поплыла на корабле в Иерусалим (чьей территорией был Иерусалим в шестом-седьмом веке, никто не знает, случайно?), потом совершила путешествие в монастырь на берегу Реки Иордан (кажется, монастырь Иоанна Крестителя), а оттуда ушла в пустыню. Перейдя реку, я так понимаю. Нет, ходить по воде и левитировать она начала позже.
Кто-нибудь, кто знает эти места: в какую пустыню она могла уйти? является ли эта пустыня египетской? сколько там вообще пустынь, прилегающих к Реке Иордан?

Практических соображений жизни в пустыне в расчет можно не принимать: в зависимости от версии легенды, она жила там около сорока лет, взяв с собой из припасов три буханки хлеба и не имея контактов с людьми. Зато ей являлась Дева Мария.

"Эпитет 'puta vieja' [старая шлюха], который слуги употребляют по отношению к Селестине, показывает, что...

( что же он показывает? )

Начало
Так вот, считая, что в контексте христианской вселенной бессмертной его душе ничего не станется и статься не может, Гамлет, конечно, ошибается.

Я вообще склонна рассматривать эту трагедию как усложненный пример пьесы-моралите (аллегорическая пьеса, в которой главный герой символизирует собой любого христианина – в одной из самых известных таких пьес его даже зовут Everyman). То есть, в отличие от древнегреческих трагедий, где главный герой терпит поражение из-за какого-то изначального или предопределенного изъяна, над которым он не имеет власти, в христианском театре конфликт, как правило, заключается в том, что главному герою предлагается тест (что неудивительно, т.к. вся наша жизнь – это тест, если мы родились христианами).
( Read more... )

Завтра нам подключают интернет.

Вот тут-то я разгуляюсь. У меня в голове целый список ненаписанных постов.
Вот про что бы вы предпочли первое прочесть?

( Альтернативы: )

В очередной раз поражаюсь отсутствию в рыцарской литературе не просто отсутствию социальной мобильности (ее, допустим, можно частично объяснить ограничениями жанра), но в принципе полной невозможностью какого-либо социального соревнования между классами. Это хорошо помнить любому, кто вздыхает по тем романтическим временам, когда мужчины чтили кодекс чести и блюли клятвы.

Например, в "Смерти Короля Артура" (глава "Война короля Артура против Императора Люциуса", в которой Артур захватываем Рим), Сэр Гавейн побеждает в битве некоего Приама, отец которого потомок самих Александра и Гектора, и, когда приходит время после поединка познакомиться, в шутку говорит ему: "Я вообще-то не рыцарь. Меня вырастили в доме Короля Артура, где мне доверяли присматривать за доспехами и одеждой. В прошлом году он сделал меня королевским служителем, и дал мне лошадь, сбрую и сто фунтов денег" (здесь и далее близкий к тексту пересказ).
Приам натурально шокирован, что простолюдин настолько отличился в битве. Тогда Гавейн, хихикая, признает, что он-таки знаменитый рыцарь, что ему давеча присвоили герцогское звание, и потому "не завидуй, что мне была дана такая милость; доброта Божья подарила мне силы".
Фух, говорит Приамус с облегчением, "это радует меня больше, чем если бы ты мне дал мне весь Прованс и богатый Париж. Я скорее хотел бы быть разорван дикими лошадьми, чем если бы какой-то слуга одержал надо мной такую победу, или какой-то паж или прислужник получил от меня такой приз".

Другими словами, Мэлори на момент создает ситуацию, в которой можно задать вопрос: "А что если простолюдин одержит победу над рыцарем?",( Read more... )