queyntefantasye

Посмотрели недавно вышедший, довольно чудовищный фильм "Раскопки", который об обнаружении курганного некрополя Саттон-Ху перед второй мировой. Я вообще с огромным подозрением отношусь к фильмам, которые "основаны на правдивой истории" (based on a true story), потому что в моем опыте от правдивой истории там обычно остается несколько исторических фактов да пара имен, а остальное место занимает гора клише, которые потом наивная публика принимает за историческую правду. Можно сказать, киноиндустрия еще за "Игру в имитацию" не ответила, и вот опять.

Сюжет фильма "Раскопки" прост и душещипателен. Главная героиня Эдит явно одолжена из девятнадцатого века: она молода (актрисе 35 лет), очаровательна, бледна и неизлечимо больна. То есть в начале фильма она совершенно бодро бегает, но уже буквально через пару недель вдруг начинает хвататься за сердце и становится понятно, что этот нежный цветок будет срезан в самой середине цветения. Путем взятия у нее кардиограммы бравые врачи 1939-го года понимают, что у Эдит с самого детства повреждены клапаны сердца и она вот-вот умрет.
Но нежная Эдит не сдастся смерти, пока не увидит, что там у нее зарыто на заднем дворе. Для этого она выписывает себе пожилого сурового Базиля Брауна, археолога-самоучку, и отправляет его рыть. Между ними на почве совместной любви к археологии даже возникает Чувство, которое заставляет Эдит звать Базиля к себе на ужин и наряжаться в бриллианты и платья с открытой спиной. И только из-за женатости Базиля и высокоморального облика главных героев их единственный поцелуй случается, когда Базиля засыпало землей на раскопках, а Эдит его откопала и делала ему искуственное дыхание.
Вдвоем, Эдит и Базиль противостоят косному миру британских музеев, который не ценит Эдит из-за того, что она женщина, и не ценит Базиля из-за его пролетарских корней. Антагонистом выступает пожилой (актеру 65) и именитый археолог Чарльз Филипс, которого фильм заставляет презирать Базиля по классовым причинам и всячески его щемить. Так как сам Филипс слишком толст, чтобы самому заниматься раскопками, он приглашает коллегу Стюарта Пигготта с юной женой Пегги, которая ему нужна исключительно за маленький вес (чтобы не проваливаться в артефакт). Ага! понимает читатель. Да он же еще и проклятый мизогин, который ни в грош не ставит женский профессиональный потенциал! А Стюарт Пигготт и женский чувственный потенциал тоже ни во что не ставит, так как испытывает Чувство к собрату по раскопкам, а не к жене.
И, конечно, в конце фильма наступает полный катарсис: Эдит, дождавшись конца раскопок, сразу же умирает, Филипс нехотя признает, что даже пролетарий Базиль кое-что умеет, а Пегги бросает своего мужа и наконец-то занимается сексом на лоне природы с мужественным кузеном Эдит, специально выдуманным для этой цели создателями фильма.

( Во-первых, настоящей Эдит в 1939-м году было 56 лет. )

Вот интересно, что сразу после октябрьской революции "Лисистрата" вдруг стала довольно популярной пьесой. Комиссаржевский ее поставил, Немирович-Данченко поставил, и даже Сергей Радлов поставил в 1924 (хоть и переколбашенную на новый лад, как и все, что он тогда делал, в переводе Адриана Пиотровского с добавлением новых сцен).

Но я тут поняла вдруг, что это не просто "Лисистрата" как произведение искусства, а центральная ее тема целибата во имя высших целей волновала умы в то время. Одна только пьеса Николая Смирнова "Декрет об отмене любви" (она же "Ликвидация любви", 1926-й год) его стоит! Там профессор изобрел машину для делания детей, ну и соответственно все эти нелепые телодвижения стали не нужны. Главная героиня пытается было любовь спасать, и даже прибегает к помощи зарубежья, но быстро убеждается, что те розовые слюни и разврат ей тоже не по душе. Так что в конце концов она переходит на сторону противников любви и плотских удовольствий; а молодежь и вовсе рада, что их освободили из ловушки пола. Теперь можно спокойно и о работе подумать. Кончается, если не ошибаюсь, тем, что на сцену выбегает беременная женщина. Все замирают. Но она вытаскивает из-под платья бубен и пускается в пляс! Все веселятся.

Но это ладно, это комедия, ее Кривое Зеркало ставило вообще-то. А вот я на днях натолкнулась на совершенно сумасшедшую пьесу того же Адриана Пиотровского "Падение Елены Лэй", поставленную в 1923-м Гос. Театром Новой Драмы, между прочим.
( Read more... )

По понедельникам я преподаю онлайн-курс средневековой литературы. Выглядит это так: я выгоняю всех кошек из комнаты, чтобы они не бренчали и не орали, и читаю лекцию в компьютер, а специальная программа тем временем записывает все ценные мысли, произнесенные вслух, поверх изображения моего компьютерного экрана. В основном я студентам показываю слайды, но также иногда манускрипты с картинками, и иногда какие-нибудь нужные тексты. Сегодня - в первый раз за семестр - решила показать кусочек из анимированного "Беовульфа" с Анжелиной нашей Джоли и Эндрю Хопкинсом. Мы его сейчас как раз проходим. И как обычно: перед началом лекции открыла все нужные веб-страницы, чтобы потом долго не искать. Протестировала качество записи. Ну и пошла читать.

И вот проходит некоторое, довольно долгое количество времени, лекция обработалась, я вывешиваю ссылку на университетском сайте и машинально кликаю послушать, чего там. И слышу что-то странное. Помехи, что ли. Крики какие-то.

Что оказалось. Каким-то образом, когда я начала лекцию, анимированный "Беовульф" в ютубе вдруг сам собой начал играть на заднем плане. Причем я его почему-то не слышала - тут какая-то мистика. Динамики, может быть, выключились каким-то образом? В общем, я не слышала, а вот программа, записывающая лекцию, очень даже хорошо слышала. Ей динамики оказались не нужны, она записывает то, что в компьютере происходит.

Представьте себе: на экране избражен суровый список пунктов, которые я хочу обсудить, мой голос чирикает что-то про следующее задание, которое будет выдано завтра, а на заднем плане Грендель врывается в Хеорот, круша все на своем пути. Кто-то заполошно орет: "Это монстр!", перекрывая все мои слабые потуги. И все это уже висит в сети и доступно студентам, и никак поправить файл я не могу. Могу только удалить и переписать все заново. А всего там семьдесят минут (первая половина лекции).

К счастью, оказалось, что мне попалась одна из тех ютубных записей, которые сами собой останавливаются и надо опять жать "play", так что незабываемый дуэт меня с атакой Гренделя продлился всего три минуты. Я справедливо решила, что три минуты они как-нибудь переживут и оставила так. Выслала им срочной депешей объяснение с извинениями, конечно. Но с другой стороны, это можно даже рассматривать как академический перформанс: мультимедия, мультивокал, авангард, пост-модерн, все дела, да.

По мотивам обсуждения в дружественном журнале хочу еще пунктиром отметить причину, по которой я никогда не пыталась писать что-то более академическое про шекспировского "Гамлета", именно про саму пьесу, а не ее адаптации (и не только потому, что про нее уже столько написано, что и не сосчитать).

Причин две.

1) Источники.
Традиционно считается, что шекспировский "Гамлет" корнями уходит в версию, которую в 12-м веке записал или сочинил Саксон Грамматик в Gesta Danorum (Деяния датчан). Но Gesta Danorum на английский до, кажется, девятнадцатого века не переводились, и вообще были сравнительно мало известны. Если Шекспир с этой версией знаком, то, скорее всего, через французский перевод-пересказ Francois Belleforest, опубликованный в 1570. В шестнадцатом веке перевод понимался более свободно, поэтому Belleforest подошел к своей задаче с огоньком: что-то убрал, что-то вставил, что-то переписал. Например, уточнил, что королева-таки находилась с братом мужа в сговоре, добавил много моралистических пассажей, и - главное, наверное - вставил тень отца Гамлета, которого у Грамматика нет.
На английский этот пересказ был переведен позже, в 1608, так что Шекспир, возможно, читал его на французском.

Но! на самом деле, это даже не играет большой роли, так как Шекспир не первый написал пьесу "Гамлет" на английском.
Да-да, один из самых загадочных и неприятных моментов для тех, кто работает по "Гамлету", это то, что в конце восьмидесятых в театрах Лондона шла пьеса "Гамлет", неизвестного писателя. Ее упоминал в 1589 Томас Нэш. В 1594 есть запись о ее постановке. В 1596 по ней проходится Томас Лодж, описывая "ghost which cried so miserably at the theatre, like an oyster-wife, Hamlet, revenge!" (призрака, который вопил так отчаянно в театра, как торговка устрицами, "отмщение, Гамлет!"). Проблема в том, что пьеса эта утеряна, и никто не знает, как и чем она отличалась от версии Шекспира.

Таким образом, каждый раз когда кто-то пишет, что именно Шекспир что-то поменял в сюжете или персонажах по сравнению с ранними версиями, этот человек немного кривит душой. Мы просто не знаем практически ничего о его непосредственном источнике.

2) Версии.
"Гамлет" существует в трех версиях.

( Read more... )

Слушайте, у меня мозг просто на швейцарский сыр изошел, нужна помощь зала.

Все же наверняка знают бессмертные строки, которыми полнится русскоязычный интернет:
"За ваше мужество в бою,
За вашу боль, за ваши раны,
За жизнь счастливую мою –
Земной поклон вам, ветераны! "

Приписываются эти строки Александру Фролову. При этом стихотворение явно давно уже пошло в народ, т.к. существует в самых различных вариациях.
Может быть, кто-нибудь знает, где был напечатан исходник, и как он выглядел? Мне не забавы ради, а для статьи нужно: строки эти цитируются в одной экспериментальной постановке Короля Лира.
И что это за Александр Фролов? Я было подумала, что вот этот, но вроде бы нет - гораздо лучше пишет, темы не те.

Тогда я еще покопала, и теперь думаю, что, может, это Александр Леонидович Фролов, казанский бард? У него в 2003 вышел сборник стихов "Моя сгоревшая звезда". Не попадал ли кому в руки? До Канады он, понятное дело, не дошел.

( Read more... )

Вчера вечером у меня семинар был, по поэзии эпохи Ренессанса. Ночью, можно сказать, с семи до десяти.
И есть там у меня ученица одна, девушка очень умная и приятная в общении (ну, они все очень милы, на самом деле), сама поэт, и с таким, знаете, лицом, набросанными широкими мазками. Очень экспрессивное лицо, что ни эмоция - то буря. И волосы у нее - буря, буйный узел.
Ну вот. На прошлой неделе она вдруг не пришла, хотя обычно приходит на каждый урок и очень активно принимает участие в дискуссии.
Вчера пришла, и по лицу видно - что-то не так. Не то устала, не то расстроена. Пришла, села, смотрит в свой таблет, пока урок не начался.
Вот мы начали, я у доски, вещаю про Новых Критиков, и вдруг вижу, что она закрывает лицо руками и начинает рыдать, беззвучно, но все равно очень заметно. И рыдает, и рыдает. Но ни звука не издает.

И вот тут мне интересно - может быть, в разных культурных контекстах есть разный этикет на такой случай?
( Read more... )

А Меркурий у нас, товарищи, между прочим, в ретроградной фазе. Уж на что я абсолютно никак не отношусь к астрологии, но факт остается фактом - как Меркурий в ретрограде, так жизнь начинает потихоньку превращаться в фильм, снятый по пьесе Бекетта, где герои все едут и едут, бесконечно, и не туда, распадаясь на части по дороге.

Астрологи рассказывают нам, что во время ретроградной фазы Меркурия планов лучше не делать и вообще лучше никуда не ездить.( Астрологи правы, товарищи! )

Жизнь с другой стороны интернета как-то очень затягивает.

Я тут по осени преподаю пять дней в неделю, встаю в шесть тридцать, бегу в колледж, потом к середине дня добираюсь до университетской библиотеки. Иногда. Дома построены высокие башни из книжек недочитанных или прочитанных, но еще не использованных. Наконец-то вот на неделе начала писать одну вещь, которую еще в августе обещала сдать. Обещанного, как известно, долго ждут, особенно от гуманитариев.

Скалолазаю. Пытаюсь два дня в неделю, хотя недостижимый идеал - три. Но тут уж времени совсем не хватает. (Хочу написать хвалебную песнь скалолазанию и про мускулы в спине, но все как-то руки не доходят. Но, надо сказать, в личном общении я это времяпровождение рекламирую с таким энтузиазмом, что все мои друзья стройными рядами идут записываться к нам в спортзал. Обращайтесь - я вас тоже убедю. Убежду.)

То же самое и с суровым мужчиной: две встречи в неделю еще кое-как, а больше - уже трудновато. К счастью, у нас так мало общих интересов, что остальное время мы можем продуктивно проводить по отдельности. Он, кстати, тоже блог ведет. Программистский. Почитала с интересом. Узнала три новых слова.

Пеку хлеб. План на завтра: хлеб с картошкой, цуккини и грибами. Погрязла, короче, в повседневности.

Зато нашла еще интересный пример эротических (но неприятных) снов о правителях. Как руки дойдут - так сразу и повешу.

Этот феномен во многом мне кажется именно русскоязычным, возникшим частично как результат советского концепта "культурности" как обладания неким расплывчатым набором характеристик, который не может быть четко привязан ни к социальному классу, ни даже к уровню образования. Это правда, что в русскоязычном интернете можно зачастую встретить обсуждения того, что, мол, аристократичных предков сразу видно по поведению человека, или что количество поколений, живших в городе, производит какой-то кумулятивный генетический эффект, но в то же время "культурность" как таковая прямо не зависит от этих условий.

Вместо этого, пост-советские пользователи, которые заинтересованы в идее "культурности", зачастую пытаются создать ее ссылками на какие-то известные имена или тексты. Я называю этот тип активности карго-культом потому, что он в буквальном смысле является захватывающей попыткой имитации работы с информацией. То есть, насколько я могу судить, такие люди путем наблюдения за разговорами установили, что другие используют, например, в споре цитаты, а также просто ссылки на авторитеты или на конкретные исторические факты, и таким образом придают весомость своему аргументу. В то же время, в процессе наблюдения поклонники карго-культа не учитывают всю ту работу, которая проделывается как бы за кулисами: собственно, чтение исходных текстов, изучение истории, принятие во внимание контекста, примерение логики и т.д. Они, собственно, зачастую привязывают весомость к одной вещи: к имени известного автора или исторической фигуры.

Именно отсюда, по моему мнению, идет этот странный тренд разбирания произведений на цитаты, который я постоянно вижу в русском фэйсбуке. При этом не учитывается никакой контекст, включая то, кем, собственно, слова произнесены в произведении. Естественно, что таким образом любому автору можно приписать практическое любое мнение, но невозможно объяснить поклонникам карго-культа, что пафосное "To thine own self be true / And it must follow, as the night the day, / Thou canst not then be false to any man" (будь верен сам себе, и из этого следует, как ночь за днем, что ты тогда не сможешь быть неверен никому другому) - это вовсе не мнение лично Шекспира. Это говорит Лаэрту Полоний, который в следующем акте посылает слугу шпионить за сыном и распространять о нем фальшивые слухи. Не надо это повторять, как аксиому, проверенную временем.

( У такого карго-культа есть две главные характеристики: )

У меня вопрос к обществу.

Сначала предыстория: я тут сегодня выполняла свою прямую функцию: слушала, чего дедушка мне рассказывал за жизнь. А непосредственно после Второй Мировой он работал на хлебзаводе, учетчиком. То есть тем человеком, который взвешивает хлеб и распределяет его по магазинам.
Так вот, дедушка сказал любопытную вещь: что пока была карточная система, хлеба потреблялось больше, чем после того, как ее отменили. Из-за спекулянтов. То есть человек вместо, например, двухсот грамм брал все отпущенные ему восемьсот, а потом шестьсот продавал на черном рынке.

Я заинтересовалась, как же получилось, что с отменой карточек стало нужно меньше хлеба. Ведь логически те, кто по какой-то причине раньше покупали хлеб на черном рынке, теперь стали покупать его прямо в магазине? То есть количество потребляемого хлеба должно было остаться примерно постоянным, разве нет?

( Но допустим )