![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
queyntefantasyeЕсть такая книга - очень большая, в двух толстых томах - называется "Подоплека грязной шутки: анализ сексуального юмора" (Rationale of the Dirty Joke: An Analysis of Sexual Humor, 1968). Автор ее, Гершон Легман - американский фольклорист-культуролог, в сороковых - известный критик американской цензуры.
И вот, как говорится, ничего не предвещало. Я эту книгу вообще читала из-за того, что мы в классе комедии обсуждали Монологи Вагины (Eve Ensler's Vagina Monologues), и я хотела поговорить про известный троп vagina loquens (говорящая вагина).
Триста страниц все было хорошо. Фрейд там, Маршал Маклюэн, обширный рисерч.
А потом, на странице 319, я дошла до раздела "Женщины". Начался он тоже вроде бы за здравие. Но продолжился за упокой. Исторически, написал Легман, женщины были последней угнетенной группой, которая сделала свой ход, но вообще эта группа свой ход на самом деле пока не сделала. (Historically, women have been the last oppressed group to make their move, nor have they actually made it yet.)
Что же это значит? Это значит, объясняет Легман, что женщины на независимость борются как-то, с его точки зрения, неправильно. В частности, хотят стричься и носить штаны. Да еще и врут, что это удобно.
А на самом же деле, они просто "застыли на жалкой ассимиляционной стадии ненависти к себе как к женщинам, которыми являются, и желания быть тем, чем они быть никогда не могут: мужчинами - со штанами, пенисом, и всем остальным" (Women are still frozen at the paltry assimilationist stage of hating themselves for the women that they are, and wanting to be what they can never be: men - pants, penis, and all the rest of it).
То есть, штаны - это символ мужественности. Фаллический символ практически. И желание носить штаны, таким образом, обозначает острую penis envy, зависть к пенису. Освободиться от оков патриархата можно только в юбке, а иначе это не свобода, а какая-то жалкая имитация.
И самое ужасное, продолжает наш профессор, это даже не то, что женщины так делают - это как раз-таки понятно с точки зрения психологии, кому же не захочется быть привилегированным мужчиной в патриархальном обществе (that women would want to be men under patriarchy is not, of course, in any way surprising - pants, penis, and all the rest of it - any more than that a Negro might wish to have been born white). Но почему же мужчины им разрешают так себя вести? агонизирует профессор. Это куда же катится мир? Ведь так просто было бы решить эту проблему - объявить женщинам в штанах бойкот, пока они не исправятся! А конкретнее: "Но как объяснить мужчин, которые начали принимать - и даже требовать - этих женщин, которые на вид вовсе женщинами не являются. Ведь совершенно ясно, что если бы обнаружилось, в глобальном смысле, что юноши и мужчины отказываются иметь дело с девушками и женщинами в мужской одежде (бунт Лисистраты наоборот!), и что никто на таких женщинах не женится, этот стиль моментально пошел бы на спад и женщины вернулись бы к выражению своей зависти к пенису другими, менее вопиющими и нарочито провокационными методами" (What requires explanation is the men, who can now accept - and even demand - these women who are visibly not women at all. For it is obvious that if it were found, on a broad scale, that boys and men refused to consort with girls and women dressed as boys (the Lysistrata revolt in reverse!) and that no one would marry such women, the style would immediately collapse and women would go back to their penis-envy manifestations in some less glaring and purposely provocative ways).
Хе-хе. Видимо, мужчинам не хватило силы воли дождаться, пока женщины ради них откажутся от штанов.
Профессор, кстати, умер в 1999 (я специально проверила, злорадствуя). Успел еще насмотреться страшных андрогенных женщин в штанах и с короткими волосами, и на мужчин, которые их любят и хотят.
Именно та ситуация, когда и смех, и грех. Умный, образованный, вроде бы не стесненный ханжескими традициями. А ведь все равно. Выбрал момент, и в академическом труде оседлал любимого конька в попытке мобилизовать массы. Ему лично нравятся женщины в юбках и с локонами; а все остальные - неженственные чудовища, завидующие его патриархальным плюшечкам.
А плюшечки профессору и самому нужны.
И вот, как говорится, ничего не предвещало. Я эту книгу вообще читала из-за того, что мы в классе комедии обсуждали Монологи Вагины (Eve Ensler's Vagina Monologues), и я хотела поговорить про известный троп vagina loquens (говорящая вагина).
Триста страниц все было хорошо. Фрейд там, Маршал Маклюэн, обширный рисерч.
А потом, на странице 319, я дошла до раздела "Женщины". Начался он тоже вроде бы за здравие. Но продолжился за упокой. Исторически, написал Легман, женщины были последней угнетенной группой, которая сделала свой ход, но вообще эта группа свой ход на самом деле пока не сделала. (Historically, women have been the last oppressed group to make their move, nor have they actually made it yet.)
Что же это значит? Это значит, объясняет Легман, что женщины на независимость борются как-то, с его точки зрения, неправильно. В частности, хотят стричься и носить штаны. Да еще и врут, что это удобно.
А на самом же деле, они просто "застыли на жалкой ассимиляционной стадии ненависти к себе как к женщинам, которыми являются, и желания быть тем, чем они быть никогда не могут: мужчинами - со штанами, пенисом, и всем остальным" (Women are still frozen at the paltry assimilationist stage of hating themselves for the women that they are, and wanting to be what they can never be: men - pants, penis, and all the rest of it).
То есть, штаны - это символ мужественности. Фаллический символ практически. И желание носить штаны, таким образом, обозначает острую penis envy, зависть к пенису. Освободиться от оков патриархата можно только в юбке, а иначе это не свобода, а какая-то жалкая имитация.
И самое ужасное, продолжает наш профессор, это даже не то, что женщины так делают - это как раз-таки понятно с точки зрения психологии, кому же не захочется быть привилегированным мужчиной в патриархальном обществе (that women would want to be men under patriarchy is not, of course, in any way surprising - pants, penis, and all the rest of it - any more than that a Negro might wish to have been born white). Но почему же мужчины им разрешают так себя вести? агонизирует профессор. Это куда же катится мир? Ведь так просто было бы решить эту проблему - объявить женщинам в штанах бойкот, пока они не исправятся! А конкретнее: "Но как объяснить мужчин, которые начали принимать - и даже требовать - этих женщин, которые на вид вовсе женщинами не являются. Ведь совершенно ясно, что если бы обнаружилось, в глобальном смысле, что юноши и мужчины отказываются иметь дело с девушками и женщинами в мужской одежде (бунт Лисистраты наоборот!), и что никто на таких женщинах не женится, этот стиль моментально пошел бы на спад и женщины вернулись бы к выражению своей зависти к пенису другими, менее вопиющими и нарочито провокационными методами" (What requires explanation is the men, who can now accept - and even demand - these women who are visibly not women at all. For it is obvious that if it were found, on a broad scale, that boys and men refused to consort with girls and women dressed as boys (the Lysistrata revolt in reverse!) and that no one would marry such women, the style would immediately collapse and women would go back to their penis-envy manifestations in some less glaring and purposely provocative ways).
Хе-хе. Видимо, мужчинам не хватило силы воли дождаться, пока женщины ради них откажутся от штанов.
Профессор, кстати, умер в 1999 (я специально проверила, злорадствуя). Успел еще насмотреться страшных андрогенных женщин в штанах и с короткими волосами, и на мужчин, которые их любят и хотят.
Именно та ситуация, когда и смех, и грех. Умный, образованный, вроде бы не стесненный ханжескими традициями. А ведь все равно. Выбрал момент, и в академическом труде оседлал любимого конька в попытке мобилизовать массы. Ему лично нравятся женщины в юбках и с локонами; а все остальные - неженственные чудовища, завидующие его патриархальным плюшечкам.
А плюшечки профессору и самому нужны.
