![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
queyntefantasyeПостановки трагедий Шекспира (если мы не говорим об исторических пьесах) зачастую игнорируют политический аспект и показывают события как некую аллегорию, происходящую как бы вне времени и политики. Это особенно четко видно в постановках "Гамлета", где главный герой символизирует собой то интеллектуальную пассивность и чуть ли не нигилизм, то эпоху гуманизма, приходящую на смену жестокому средневековью (луч света в темном царстве). Знаменитый фильм Лоуренса Оливье начинается словами: “This is the tragedy of a man who could not make up his mind” (это трагедия человека, который никак не мог принять решение). Соответственно, явление в конце пьесы Фортинбраса, который как раз только и делает, что принимает решения о том, на кого бы еще напасть, кажется скорее облегчением, и многие неудобные вопросы (как там дела в Польше? что он все-таки делает в Дании? какой из такого молодого и амбициозного принца правитель?) остаются незаданными.
"Макбету" в этом смысле повезло гораздо больше: все-таки там без политики ну никак не обойтись, борьба за власть в пьесе совсем не абстрактная. Роман Полянски не так давно снял очень крепкую версию, красивую, шотландский колорит, и конец неоднозначный – напоминает нам, что братьев было двое, а королем стал только один. А где второй? А вот он второй, направляется искать ведьм для нового пророчества. Орсон Уэллс тоже в свое время сделал интересную обработку в стиле вуду, с интернациональным колоритом. Но опять же, англо-шотландский конфликт остается за кадром: главное – вернуть законного короля, а методы необязательно обсуждать.
Но, судя по всему, теперь пошла обратная тенденция, что замечательно: в 2015 были две сильные постановки, в разной мере подчеркивающие политический конфликт – "Гамлет" Бенедикта Камбербэтча и фильм "Макбет" Майкла Фассбендера.
Начну c Камбербэтча – единственная виденная мной постановка, где настолько сильно привлекается внимание к угрозе вторжения и вообще к теме милитаристической экспансии. Король с королевой ждут новостей из Норвегии на сцене, оформленной как военный штаб: полевые телефоны на столе, атмосфера напряженного ожидания, все готовы к объявлению войны. И действительно: не отзови дядя племянника, Дании срочно пришлось бы вооружаться. Когда приходят радостные новости об отмене атаки, все присутствующие ликуют (а обычно этот момент если и фигурирует, то проходит вяло и особо не отмечается).
Эта тема осадного положения снова подчеркивается и тем, как оформлено безумие Гамлета: к метатеатральной пьесе-в-пьесе добавляется замок-в-замке. На сцене стоит игрушечный замок в человеческий рост, охраняемый двумя деревянными солдатами, а третий – сам Гамлет, марширующий с ружьем. Во второй половине пьесы стирается граница между внутренним и внешним (благоустроенный замок с логичными порядками, который нужно охранять от внешнего хаоса), и сцена, даже когда действие происходит внутри, засыпана землей, как после бомбежки или спустя годы запустения – знакомые предметы смотрятся дико, замок полуразрушен, будто не смог выдержать постоянного давления извне. Более того, эта постановка включает в себя сцену, в которой Гамлет беседует с офицером Фортинбраса об их наступлении на Польшу, что замечательно. Так как эта сцена вырезана из Фолио, она зачастую выбрасывается, и зритель оказывается еще более не готов к появлению Фортинбраса на сцене в самом конце.
К сожалению, концовка пьесы не оправдала моих ожиданий; вообще, у меня было такое впечатление, что к конце все, включая режиссера, дико устали от всех этих треволнений и попытались по-быстрому свернуть действие. Ведь казалось бы, они так успешно привлекли наше внимание к политике, нарисовали стрелочку к Фортинбрасу, все приготовили к финалу. А в финале выходит Фортинбрас один (один! Без английских послов! То есть Розенкранц и Гилденштерн вообще пропали безвести), без хотя бы тех четырех офицеров, которые должны убирать тела, без солдат, и чего-то там быстренько переговаривает с Горацио. Такое впечатление, что он просто прогуливался мимо и решил зайти на огонек. И вот так все старания просто насмарку.
Далее про фильм Фассбендера.
"Макбету" в этом смысле повезло гораздо больше: все-таки там без политики ну никак не обойтись, борьба за власть в пьесе совсем не абстрактная. Роман Полянски не так давно снял очень крепкую версию, красивую, шотландский колорит, и конец неоднозначный – напоминает нам, что братьев было двое, а королем стал только один. А где второй? А вот он второй, направляется искать ведьм для нового пророчества. Орсон Уэллс тоже в свое время сделал интересную обработку в стиле вуду, с интернациональным колоритом. Но опять же, англо-шотландский конфликт остается за кадром: главное – вернуть законного короля, а методы необязательно обсуждать.
Но, судя по всему, теперь пошла обратная тенденция, что замечательно: в 2015 были две сильные постановки, в разной мере подчеркивающие политический конфликт – "Гамлет" Бенедикта Камбербэтча и фильм "Макбет" Майкла Фассбендера.
Начну c Камбербэтча – единственная виденная мной постановка, где настолько сильно привлекается внимание к угрозе вторжения и вообще к теме милитаристической экспансии. Король с королевой ждут новостей из Норвегии на сцене, оформленной как военный штаб: полевые телефоны на столе, атмосфера напряженного ожидания, все готовы к объявлению войны. И действительно: не отзови дядя племянника, Дании срочно пришлось бы вооружаться. Когда приходят радостные новости об отмене атаки, все присутствующие ликуют (а обычно этот момент если и фигурирует, то проходит вяло и особо не отмечается).
Эта тема осадного положения снова подчеркивается и тем, как оформлено безумие Гамлета: к метатеатральной пьесе-в-пьесе добавляется замок-в-замке. На сцене стоит игрушечный замок в человеческий рост, охраняемый двумя деревянными солдатами, а третий – сам Гамлет, марширующий с ружьем. Во второй половине пьесы стирается граница между внутренним и внешним (благоустроенный замок с логичными порядками, который нужно охранять от внешнего хаоса), и сцена, даже когда действие происходит внутри, засыпана землей, как после бомбежки или спустя годы запустения – знакомые предметы смотрятся дико, замок полуразрушен, будто не смог выдержать постоянного давления извне. Более того, эта постановка включает в себя сцену, в которой Гамлет беседует с офицером Фортинбраса об их наступлении на Польшу, что замечательно. Так как эта сцена вырезана из Фолио, она зачастую выбрасывается, и зритель оказывается еще более не готов к появлению Фортинбраса на сцене в самом конце.
К сожалению, концовка пьесы не оправдала моих ожиданий; вообще, у меня было такое впечатление, что к конце все, включая режиссера, дико устали от всех этих треволнений и попытались по-быстрому свернуть действие. Ведь казалось бы, они так успешно привлекли наше внимание к политике, нарисовали стрелочку к Фортинбрасу, все приготовили к финалу. А в финале выходит Фортинбрас один (один! Без английских послов! То есть Розенкранц и Гилденштерн вообще пропали безвести), без хотя бы тех четырех офицеров, которые должны убирать тела, без солдат, и чего-то там быстренько переговаривает с Горацио. Такое впечатление, что он просто прогуливался мимо и решил зайти на огонек. И вот так все старания просто насмарку.
Далее про фильм Фассбендера.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-02-29 04:58 am (UTC)no subject
Date: 2016-03-01 04:06 am (UTC)